Шизофрения и месть

«Эта шизофрения неизлечима»

Как в Нижнем Новгороде слова Путина о Немцове на экстремизм проверяли

Российские правоохранительные органы продолжают расследовать убийство оппозиционного политика Бориса Немцова, застреленного в центре Москвы 27 февраля. Ставшую поначалу основной версию следствия о том, что заказчики преступления действовали из мести по религиозным мотивам, сменила другая – якобы убийство мог организовать командир воюющего в Донбассе на стороне украинских властей «батальона имени Джохара Дудаева» Адам Осмаев. Сам Осмаев свою причастность к убийству Немцова отверг, сомневаются в этой версии и соратники оппозиционного политика.

Попытки почтить память Бориса Немцова, как на официальном, так и на неофициальном уровне, встречают сопротивление российских властей. Во вторник, 17 марта, Государственная Дума отказалась почтить память Немцова минутой молчания, отклонив соответствующее предложение депутата Дмитрия Гудкова. По словам спикера парламента Сергея Нарышкина, достаточно того, что он направил родным Бориса Немцова телеграмму с соболезнованиями. А в Нижнем Новгороде сотрудники полиции несколько раз попытались заставить местного предпринимателя Германа Князева, владельца крупной сети аптек, снять с балкона своего офиса в центре города вывешенные им баннеры с портретом Немцова, один из которых сопровождался цитатой слов Владимира Путина. Последняя такая попытка закончилась тем, что нижегородская полиция решила проверить слова российского президента на экстремизм.

В интервью Радио Свобода Герман Князев рассказал о деталях этой почти детективной истории, о том, чем ему запомнилось губернаторство Бориса Немцова в Нижегородской области, и о своем отношении к версиям убийства политика, выдвинутым следователями.

Герман Князев — о баннерах памяти Бориса Немцова в Нижнем Новгороде

No media source currently available

– Когда и как вам пришла идея вывесить баннер с портретом Бориса Немцова? Что это за здание, кто автор текста, который сначала был напечатан на баннере, – «Кого следующего убьете, чтобы победить собственные химеры?»

– Здание принадлежит мне, оно нежилое. Самая идея? Тут даже разговаривать не о чем, смерть Бориса Немцова – это трагедия, и, естественно, как гражданин я был не просто обескуражен и возмущен, а был в шоке, как и большинство, наверное, разумных людей. И свое отношение к этому убийству я выразил именно таким образом, это моя гражданская позиция, моя дань памяти Борису Немцову. Автор я сам. Я написал этот текст.

– До того, как случилась эта трагедия, вы как-то выражали свою гражданскую позицию публичным образом?

– Да, выражал. В марте прошлого года на этом же месте, на этом же балконе, это балкон моего офиса, моего кабинета, где я работаю, я вывешивал баннер: «Нет войне! Свободу Украине!».

– Это центр города? Эти баннеры многие жители Нижнего Новгорода видят?

– Да, улица Горького – центральная улица города. Это в километре, может быть, в полутора километрах, от Нижегородского Кремля.

– После того, как вы вывесили баннер с этим своим текстом, у вас начались проблемы, его пыталась снять полиция. Как развивались события?

– Я бы сказал, что проблемы начались не у меня, а у милицейского начальства. Потому что они начали придумывать, как с этим быть. Рядовые милиционеры прекрасно знают и понимают, что никаких правовых оснований для демонтажа и изъятия баннера не существует, но им приказывают и давят сверху. 5 марта я его повесил, в этот же день сразу прибыла оперативная группа нижегородского РОВД, чтобы провести, как они называют это, опрос: кто и зачем повесил, кто изготовил, какая цель. Я достаточно подробно им все рассказал, объяснил полицейским, что я автор, сам изготовил этот баннер и повесил его на своем здании, показал документы на собственность. Объяснил, что никакой цели кого-то к чему-то призывать из этого не следует, никаких свержений действующей власти не следует из этого баннера, никакого экстремизма я в нем тем более не вижу. В личном разговоре с теми, кто меня опрашивал, они сказали, что они тоже не видят никакого криминала, но при этом они сразу сказали, что есть, скажем так, заказ, чтобы этот баннер снять в этот же день. Я сказал, что это невозможно, я его сам лично не демонтирую, а у них нет для этого никаких оснований. 5 марта они ушли, но ночью, в полночь, не оповестив ни меня, ни охрану офиса, была подогнана спецтехника, вызваны понятые. Мне потом охрана рассказывала, что понятых полицейские привезли с собой из участка, что в Нижнем Новгороде часто практикуется. В итоге баннер был демонтирован. Утром я созвонился с теми, кто ко мне приезжал, и они подтвердили, что им поступила команда и они демонтировали его «с целью проведения лингвистической экспертизы», не содержится ли в этой фразе какой-то экстремизм. Все прекрасно понимали, что это условная причина, повод. Главное – снять, чтобы успокоить какого-то большого начальника.

​– После этого вы напечатали новый баннер, уже с цитатой из Владимира Путина. Его тоже сняли?

– Да, именно так. Я изготовил новый баннер, где заменил свой текст на слова Путина, сказанные им на коллегии МВД, о том, что такие преступления, как убийство Немцова, – позор для России, что их надо расследовать и не допускать. Я редко когда бываю согласен с президентом моей России, но в данном случае я полностью согласен с его словами, что это позор, что это недопустимо. Наверное, мы с президентом Российской Федерации разный смысл вкладываем в эти слова, но сами слова для меня, как и для него, важны – что это недопустимо. Второй баннер сняли не ночью, они подогнали на следующий день спецтехнику. Но порядок был тот же самый. В этот же день приехали дознаватели нижегородского РОВД, опять спросили у меня, зачем и почему. Еще раз уточнили, что это слова президента, записали это в протокол. Ну, это не протокол допроса, это как бы опросный лист. Как они говорят, приехали по заявлению прохожих, якобы кого-то это возмутило, и поэтому они обязаны реагировать. Я в этом объяснении специально акцентировал внимание на том, что это не мои слова, что это цитата из документа, с такой-то коллегии. Они посмотрели, проверили. На следующий день, уже днем, где-то в районе трех часов дня, опять подъехала пожарная машина, полиция на этот раз была представлена службой участковых Нижегородского района, с целью опять демонтировать. Так как я был в этот момент на месте, естественно, я воспрепятствовал тому, чтобы они его забрали. Я воспрепятствовал пожарным, которые вдруг полезли по лестнице, сказав, что у меня ничего не горит, я их не вызвал, это мой личный офис, и проникать в него через балконную дверь – это недопустимо. Пожарные тут же согласились, сказали, что они извиняются, прекращают, и попросили господ полицейских предъявить какие-либо документы собственнику, то есть мне, о том, какое основание для этого. Тут мы начали глубокую, большую дискуссию с теми, кто прибыл. Я просил их дать мне обоснованные объяснения, с чем это связано, на основании чего они собираются баннер демонтировать, по какому закону.

У них была версия, что это нарушение административного кодекса Нижегородской области по поводу размещения рекламных и информационных конструкций на нежилых помещениях. В разработке этого документа я в свое время принимал участие сам, и этот регламент был утвержден Городской думой Нижнего Новгорода в сентябре 2013 года, я его хорошо знаю, поэтому мы достаточно быстро его нашли в интернете. Я провел небольшой ликбез для господ полицейских о том, что для контроля за размещением рекламных и информационных конструкций существует административно-техническая инспекция, которая должна в случае выявления таких незаконных информационных конструкций предъявлять собственнику такой конструкции либо тем, кто ее разместил, либо собственнику здания, на которых она размещена, претензию. В данном случае должен быть составлен протокол, в котором должно быть указано, что такая-то конструкция является незаконной, и так далее. Тут целый порядок, но он вообще не предполагает такое понятие, как приезд пожарных машин с полицейскими, демонтаж в тот же день, а потом уже «иди жалуйся и разбирайся». Потом у нас еще была небольшая дискуссия о том, относится ли балкон моего здания к общему имуществу или он входит в перечень моего имущества, ну, и так далее. Поняв, что не получается найти правовые основания по административному кодексу, при мне старшая этой бригады, там была майор полиции, позвонила начальству и сказала: собственник практически доказал на месте, что там другой порядок, регламент, не получится у нас его снять таким образом. Я слышал, что ей отвечают. Ей было сказано: снимайте под любым предлогом, не проходит по административному – опять забирайте на экспертизу. Вот тогда я попросил, чтобы она еще раз передала тому, что ей давал по телефону команды, что на баннере слова президента Российской Федерации, они взяты в кавычки, это цитата. Дальше был удивительный момент, когда она передала эту информацию, и на том конце провода была пауза. Я так понимаю, они были в шоке. Они заставили ее выйти на проезжую часть, встать и зачитать им дословно, до каждой запятой этот текст. Она встала и прочитала. Потом был час паузы, когда все были в раздумьях. Через час был звонок, ее попросили еще раз выйти и прочитать, я так понимаю, уже другой начальник, вышестоящий. И после трех часов такого хождения, осмотра, передачи данных поступила последняя команда: снимать и проводить экспертизу слов президента РФ. В этот момент я включил телефон и попросил сказать, кто же такую команду отдал. И на телефон под видеозапись, я ее выложил в фейсбуке, дознаватель бригады полиции сказала, что это полковник [Владислав] Пронин, начальник ГУВД города Нижнего Новгорода, лично распорядился демонтировать этот баннер и провести экспертизу.

– И тогда вы напечатали еще один, третий баннер, который, как я понимаю, висит на вашем балконе и по сей день?

– Да, потом напечатал третий баннер, уже без текста, просто с портретом Бориса Ефимовича Немцова. Теперь, я думаю, каждый, кто проходит мимо, будет смотреть и говорить какой-то свой текст.

– Знали ли вы лично Бориса Немцова?

– Да, знал. Я предприниматель с 1991 года, я даже входил в губернаторский совет предпринимателей, такая была общественная организация, и общался с ним. Я не был его другом, конечно, но достаточно часто общался. Когда Борис Ефимович уже уехал в Москву и потом приезжал сюда, он собирал несколько раз предпринимателей. Я тоже был на этих встречах, он нам рассказывал про работу в правительстве и так далее. Не то что советовался, но. был контакт у нас. Я к нему отношусь с большой теплотой и считаю, что это один из самых толковых губернаторов за всю историю Нижегородской области, и российских губернаторов вообще, что он честный человек, никогда ничего не воровал, я в этом уверен, я знаю, с кем он работал, как он работал, что он делал. Я знаю, что при нем были и дороги, реально существовал и работал Фонд поддержки предпринимателей, который не по блату, не «своим да нашим» раздавал деньги, а реально рассматривал на конкурсе предпринимательские проекты, выделялись деньги.

Я знаю, что он приводил сюда инвесторов. Благодаря дружбе, например, с [Мстиславом] Ростроповичем и [Галиной] Вишневской были использованы в тот момент недосягаемые для здравоохранения Нижегородской области ресурсы из их личных средств для вакцинации всей Нижегородской области. Благодаря их фонду был построен даже целый корпус больницы. Я знаю, что именно при нем в последующем были организованы и проводились даже уже не российского значения, а мирового значения фестивали, Сахаровский фестиваль, музыкальный, куда приезжали музыканты первой величины. Это было культурным событием не только для Нижегородской области, но и для всей России. Конечно, у меня положительные впечатления. Я больше вам скажу, как говорил Борис Ефимович Немцов, «я вам открою страшную тайну» – у него было такое любимое выражение – практически все, кто с ним работал, к нему относятся очень хорошо. Уже после того, как я повесил баннер, мне поступило много звонков, много откликов, много слов поддержки. Но самое главное, что достаточно большие начальники, которые сохранились во власти, в разных наших монополиях, которые пришли туда именно из команды Бориса Ефимовича Немцова, нашли возможность по тем или иным каналам высказать мне свои слова благодарности и поддержки за то, что я не побоялся публично почтить память Бориса Немцова таким образом. Сами они не могли такого сделать, находясь в структурах власти, но, тем не менее, очень важно, что люди помнят его и знают именно с хорошей стороны.

​– Что вы думаете о версиях следствия, которое занимается этим делом? О мести за некие антиисламские высказывания, о причастности к убийству Адама Осмаева?

– Я вполне допускаю, что именно те, кого задержали, являются исполнителями. Наверное, у следствия есть достаточно большая доказательная база. Да они и сами, мне кажется, на первом этапе не сопротивлялись, говорили, что это они. Но я абсолютно не верю ни в какой исламский след. Никаких мотивов по исламофобии Немцова не может быть в природе. Потому что у него просто не было никакой исламофобии. Просто не было! Мы должны понимать, что первая жена и любимая дочь Бориса Ефимовича Немцова – татарского происхождения, это раз. Во-вторых, он ни разу публично не высказался не просто резко, а как-то уничижительно в отношении мусульман. Естественная реакция, которая у любого цивилизованного человека была по поводу расстрела «Шарли», она была ровно в рамках позиции самого мусульманского мира. Весь мусульманский мир это не одобрил, сказал, что это недопустимые вещи, их сделали не мусульмане, а экстремисты. Но есть еще третья причина. На самом деле, Борис Ефимович – один из немногих политиков, который посмел воспротивиться Борису Ельцину и потребовал от него, собрав миллион подписей в Нижегородской области, прекратить войну в Чечне, когда была первая чеченская война. То есть если уж и считать кого защитником чеченского народа из политиков, так это как раз Бориса Немцова. В отличие от остальных, которые кричали, что надо в Чечне устроить резервацию, обнести ее колючей проволокой и атомную бомбу сбросить.

Еще более абсурдно то, что сейчас обвинения подводятся под чеченского командира, воюющего на стороне Украины. Ну, понятно, что это очень выгодно, и это уже идет как раз раскрытие карт – для чего. Если мы говорим «ищите того, кто выиграет», вот в этой версии сразу четко прослеживается, кто же выигрывает и зачем все это было организовано. Если самая простая версия заключается в том, что Немцова убили, чтобы просто шокировать и поставить всех на место, то сейчас гораздо глубже игра начинается, нас собираются подвести под мысль, что это выгодно проамериканским, проукраинским силам для дестабилизации в России. Бред сивой кобылы! В это никто не поверит из нормальных людей никогда в жизни! Чтобы это убийство организовал Осмаев, противник Кадырова, и который в любом случае помнил и знал роль Немцова в том самом чеченском конфликте, когда Немцов собирал подписи за остановку войны, – это немыслимая версия! Зато она очень нужна нашим политологам и политтехнологам для дальнейшей раскрутки фантазии про фашизм, про то, что на нас все нападают и нам нужно приводить в боевую готовность ядерные силы. Шизофрения продолжает жить, она неизлечима.

– О том, кто реально мог заказать убийство Немцова, вы стараетесь пока не думать и ждете, что следствие все-таки ответит на этот вопрос?

– Я уверен, что следствие на этот вопрос не ответит. Исключили уже сейчас из предъявленных обвинений, я так понимаю, «убийство по заказу». Переквалифицировали на убийство по мотивам религиозной, политической или другой ненависти. Поэтому все сведется к этому, все будет упрощено. Нет заказчика, и нечего его искать. Нет, конечно, следствие на этот вопрос никогда не ответит, как не ответило и по убийству Анны Политковской, – кто же был заказчиком, кто сделал такой подарок Владимиру Путину на его день рождения. Я для себя ответил на этот вопрос, я просто не вправе, наверное, свое личное мнение, пока идет следствие, озвучивать. Но я для себя знаю и прекрасно понимаю, кому это было выгодно.

www.svoboda.org

Ваш браузер не поддерживается

Наградить фанфик «Месть?»

Ну, собственно, вы меня задолбали (да-да, такое возможно.) И я напиала проду к «Куколке». Ибо нефиг.
http://ficbook.net/readfic/523544 — собственно, «Куколка»

http://ficbook.net/readfic/506378 — «Мое нефритовое счастье»
http://ficbook.net/readfic/512308 — «Особенный»

Кимр был потрясен, обескуражен и неимоверно зол. Его не убили, нет. Совершили куда более страшную вещь! Его, третью по силе альфу в клане, изнасиловали, скрутили и трахнули. И самое отвратительное в этой ситуации то, что ему, альфе, понравилось то, как его берут сзади. Позорище. И он не может вызвать эту мразь на поединок: придется рассказывать причину. Да даже если он заявит, что его оскорбили, шанс, что этот подонок не расскажет правду, ничтожно мал.

И если эта падаль до этого его оскорбила, чем уже заслужила смерти, то теперь. Теперь он, вне сомнений, его прикончит, но до этого все же отомстит. Честный поединок отпадает сразу, но ведь есть еще масса способов.

Леопард где-то слышал, что месть должна быть холодной. Но, видно, это не тот случай. Волка хотелось сжечь, испепелить, содрав до этого его поганую шкуру, искупаться в его крови. Хотелось слышать, как тот умоляет его о пощаде, хотя может и о смерти, — тоже хороший вариант — и обязательно помучить эту суку. Чтобы последнее, что он видел бы в своей жизни, – это лицо того, кого изнасиловал.

Как можно совокупляться альфе с альфой? Это же противоестественно! Для этого существуют омеги или, на крайний случай, беты. Кимр этого не понимал. Ему было противно от самого себя, от того, что он не дал отпор, что позволил всему случится, что не стерпел те оскорбления и поддался ослепляющей ярости. Видно, волк только того и ждал.
Что ж. Теперь оставалось только зализывать раны, не столько физические, сколько моральные, и думать. Думать, как можно осуществить свою месть.

Как все же хорошо быть достаточно известным, когда твое имя не пустой звук. Правда, Кимру пришлось изрядно потратиться, чтобы добиться своей цели. Но это не так уж и страшно: несколько браслетов и ожерелий не такая уж большая плата за шанс отомстить. Да, именно шанс. Никто не давал гарантий, но все, что можно было сделать, было сделано.
Не быстро, надо сказать, это все произошло, до окончания ярмарки оставалась всего-то пара дней. Тем лучше, все заняты тем, что начинают собираться, делают последние закупки и пьянствуют, напиваясь молодой брагой и медовухой в кабаках, которые, непременно, закрываются последними.

Аку конечно же не отставал от остальных, уже и не надеясь на то, что леопард что-то предпримет, и искал успокоение в стакане с хмельным медом и омежках, которые крутились вокруг него просто толпами. Для них он был лакомой добычей хотя бы на одну ночь: сильный альфа, от одного взгляда которого подкашиваются ноги и хочется отдаться ему прямо здесь и сейчас. А один запах его чего стоит.

Во всяком случае, волк бдительность потерял, за что и поплатился, в один прекрасный – вот это уже для кого как – момент, проснувшись со связанными за спиной руками. Ночью. В лесу. Далеко в лесу: его чуткий слух не улавливал ни одного звука, который бы свидетельствовал о близости к равнине, на которой располагалась ярмарка. Это была глушь. И ему бы стало страшно, если бы он не почувствовал запаха того, кто его похитил.

Конечно же, его котенок не мог не отыграться. И Аку смирился даже с тем, что снизу сейчас будет он. Но.

Кимр не пришел к нему сразу, хоть возня волка была достаточно шумной, чтобы понять: пленник уже очухался. Он пытался встать и уйти куда-то, только попытки были тщетны: руки были не только скованы, но и привязаны к стволу какого-то дерева. Выход был один – ждать.

Только на рассвете леопард все же соизволил подойти к нему. В руках – нож из вулканического стекла, острый и длинный, для разделки мяса. Аку думал, что его сейчас освободят, но где уж там. С улыбкой сумасшедшего леопард полоснул ножом по его груди, вспарывая один из шрамов, оставленных им же.

— Котеночек решил поиграть? – все же волк еще держал себя в руках и не давал свободы нарастающей панике.

Кимр только ухмыльнулся и еще раз провел ножом по его груди поперек первого пореза.

— Я тебя не буду убивать сразу, пожалуй. Я сначала сдеру с тебя шкуру, а потом тоже изнасилую, чтобы ты чувствовал каждое мое движение и считал свои вздохи, чтобы не разреветься. Я сделаю так, чтобы тебе было ужасно больно, чтобы ты молил меня прекратить. Я хочу слышать твои крики и видеть твои слезы. И тогда уже я убью тебя. Вот этим самым ножом.

— Куколка, да ты свихнулся, как я посмотрю, — а это уже было страшно. Потому что освободиться Аку не мог и, соответственно, был полностью во власти этого сумасшедшего.

Ох, не этого он хотел, когда мечтал о мести леопарда, ох не этого!
— Я просто хочу мести! – Кимр зашипел на мужчину, прижав уши к голове и нервно мотая хвостом.

— Ну, мсти, — если бы он мог, то, наверное, пожал бы плечами. А тут только придал выражение полного безразличия своему лицу, стараясь не замечать, как теплая кровь стекает по его животу, а порезы неприятно щиплет.

Леопард усмехнулся и еще раз полоснул его ножом.

Аку выдохнул и закрыл глаза.

Истязания вскоре прекратились. У волка кружилась голова от потерянной крови, порезы жгло, в горле пересохло и ужасно хотелось пить. Нет, он и не в таких передрягах бывал, так что терпел, стиснув зубы и даже не постанывая. Когда груди коснулось что-то холодное и вязкое, он непроизвольно вздрогнул, открыв глаза.

— А я думал куколка все же снимет с меня шкуру.

— Заткнись! — Кимр откинул нож куда-то в сторону и теперь смазывал раны чем-то из глиняного горшочка, который держал в чуть подрагивающих руках. По запаху – заживляющая мазь.

— Это еще почему? Ты меня не убил, значит наслаждайся!

Кимр влепил ему пощечину и продолжил обрабатывать раны, которые сам же и нанес. Ему было противно от самого себя. Он хотел уподобиться этой мрази. Хотел убить его, беззащитного, связанного, упиваясь его беспомощностью и слабостью.

Не то чтобы Кимр до этого не убивал. Но тогда были битвы, была война. И там либо ты, либо тебя. И вгрызаться в горло врагу было проще, осознавая это.

Нет. На такое хладнокровное убийство леопард был не способен.

К счастью, пленник теперь молчал. Иначе бы Кимру не хватило бы смелости развязать веревки. А так.

— Убирайся! – он смотрел на волка, удивленного таким поворотом дела.

— Почему? – только и спросил бывший пленник, растирая покрасневшие запястья с уже посиневшими вмятинами от грубых веревок, которыми он был связан.

— Я не ты! И не насилую, и не убиваю беззащитных!

Аку усмехнулся и посмотрел в глаза леопарду.

— А с чего ты взял, что это делаю я?

Кимр только усмехнулся:

— Мне показалось, ты, во-первых, не был беззащитен, а во-вторых, тебе понравилось же.

Леопард на это ничего не ответил, лишь прожег второго альфу гневным взглядом и быстрым шагом пошел куда-то в лес. Аку вздохнул, смотря тому вслед, и покачал головой.

Все опять вышло не так, как он планировал. Да и к чему тогда планы.
Пусть все будет, как есть? Ну нет уж.

Подняться на ноги было самым сложным. Голова кружилась, но и только. Благодаря мази, кровь прекратила течь из порезов, да и больно практически не было.

Осталось выяснить, куда идти. То, что нужно вернуться на равнину, Аку вполне понимал. Там наверняка его уже хватились.

Кимр шел по лесу, ничего перед собой не видя. Он не смог отомстить, не смог поступить так со своим врагом. Видно, воин из него никакой. И, пожалуй, стоит сложить с себя все полномочия: командовать группой он больше не имеет права. И лучше вообще умереть в первой же схватке. Было бы просто великолепно.

В нескольких сотнях шагов от того места, где раньше был привязан волк, стоял фургончик, запряженный двумя ослами. В него уместились все пожитки и украшения, которые не раскупили на ярмарке. Ну и еще немного еды на обратную дорогу.

Впрочем, дойти он не успел. С ног его сбил мощный хук с левой. Он же и вырубил, потому что приземлился незадачливый альфа прямиком на корень дерева.

Впрочем, когда леопард все же пришел в себя, то попросту не понял, что с ним происходит. Голова болела, но не так уж сильно. Еще болела. Да задница болела. Сам он был распластан на земле, лицом вниз. И, судя по ощущениям, даже без набедренной повязки.

Сзади было что-то теплое и влажное – язык, как сообразил дезориентированный Кимр. А если это был язык, то это могло быть только одно.

Леопард, что было сил, рванулся, выпуская когти и цепляясь все за тот же злосчастный корень, но его держали крепко, преимущественно за много многострадальное седалище.

В ответ ему что-то промычали и продолжили вылизывать под хвостом, который предательски задрался вверх и извивался.

Кимр еще надеялся предотвратить то, что сейчас должно было произойти, ерзал и пытался уйти от таких приятных прикосновений. Это был просто кошмар. Попасться на одну и ту же удочку дважды!

Альфа. Он – альфа, а не какая-нибудь похотливая омега. И тем не менее, он помнил, как было хорошо в прошлый раз. Хоть и больно. И унизительно.

Только, как бы не отрицал все это леопард, он с каждым мгновением возбуждался все больше. Тело помнило все и предавало своего хозяина.
Еще пара чувствительных прикосновений языка и его на пару мгновений отпускают из захвата. Естественно, он рванулся, пытаясь удрать.

— Куда это ты собралась, куколка? – его вновь схватили, кажется, вспоров когтями спину. Боль была сильной, но возбуждение ее пока что перекрывало.

Кимр смирился. Расслабил мышцы и позволил делать с собой все что вздумается волку. А тот нисколько не стеснялся своих желаний: сначала всунул в анус сразу два пальца, покрутил ими внутри, то и дело раздвигая, чтобы расширить проход, а потом засадил по самый узелок, от чего несчастный леопард вскрикнул и сжался: было больно, но чувство распирающего его изнутри горячего твердого члена. Это было отвратительно и прекрасно одновременно. Было больно, унизительно и приятно. И Кимр расплакался, тихонько так, не позволяя себе всхлипывать, кусая губы и сжимая в кулаках опревшие листья. Перед глазами плясали звездочки, которых становилось все больше с каждым толчком.

Аку выходил из него медленно, чтобы тут же резко вдолбиться в горячий узкий анус, вызывая невольный вздох у своего невольного любовника. Невольного ли? Этот вопрос так и оставался открытым. Сейчас ему было хорошо. Леопарду, похоже, тоже. Да и член его стоял, яички подобрались, а хвост метался туда-сюда, подрагивая и извиваясь.

Волк провел когтями по вспотевшей обнаженной спине Кимра, заставляя того еще раз вздрогнуть и просто восхитительно сжаться внутри, вырывая тихий стон у Аку.

— О да, сладкая куколка.

Еще одно резкое движение, потом мучительно медленно наружу, почти до конца, оставляя там, внутри этого подрагивающего тела, только головку, наблюдая как, оказавшаяся такой жадной до ласк, покрасневшая дырочка неохотно выпускает его из себя, растягиваясь и слегка пульсируя. А потом – сумасшедший темп и звериное рычание. Кимр закатывает глаза и пошло стонет в голос, цепляясь когтями все в тот же корень, а Аку кусает леопарда в холку до крови, трахая размашисто и быстро, напряженные бедра чуть сводит, и он прикрывает глаза. Вкус крови – это финальная нота в этом безумии.

Волк кончает с тихим рыком, опять кусая юношу под собой, а потом протискивает в его анус набухающую луковицу.

Кимр протестующе мычит, на большее сейчас он попросту не способен. Мышцы отказываются его слушаться, его трясет, и он не может понять, плохо ли ему или хорошо. О да, его повязали как омегу. Опять. А еще оставили неудовлетворённым: член болел и пульсировал, яйца тоже болели, он буквально чувствовал, как в них отдается каждое биение сердца. Дыхание сбито.

— Не бойся, куколка. Все будет хорошо. – Аку чуть приподнимает его бедра, чтобы было удобнее, и начинает осторожно гладить член леопарда, при этом жарко дыша тому в шею.

— Сильнее. – он все же смог выдавить из себя это. Через стыд и благоразумие.

Он сдался. Давно ли?

— Как пожелаешь, моя омега.

Да, пусть он будет его омегой, пусть будет его шлюшкой, течной сукой, только бы он начал двигать рукой чуть быстрее, сильнее сжимая пальцы и все так же чудесно проводя большим по нежной плоти головки, размазывая выступающую смегму.

Когда кончает, он рычит и опять сжимается так, что уже больно: анус плотно обхватывает так и не спавшую луковицу волка, Кимр тихо скулит, зажмуриваясь, а Аку целует его в загривок, рядом с раскрасневшимися следами своих укусов. Потом подносит руку, испачканную в сперме, и облизывает пальцы. Леопард этого не видит, только слышит, но и этого ему достаточно. Он еще раз содрогается насухую и практически вырубается.

Где-то в дебрях леса крикнула птица, вспорхнув с ветки.

В поселение волков пришел гость. Весьма неожиданный – хотя, смотря кем неожиданный – а главное со всем своим скарбом. Ну, и, конечно,самое главное то, что он был леопардом. Нет, после ярмарки все же было заключен мир между этими двумя племенами, но буквально через пару недель видеть на своих землях леопарда – неслыханно. А тот, ничего не смущаясь, принюхался, потом подошел к домику на отшибе, постучал в дверь.

Аку дверь, конечно же, открыл, за что и поплатился моментально: челюсть клацнула от сильного удара и, помимо фингала, волк еще и язык прикусил. Хотя с карой был вполне согласен. А что поделать, если он пометил как свою пару этого несносного леопарда? Того, естественно, обнюхали в родном селении и выперли из дома, потому что такие метки только у омег есть. А омеги с такими метками переходят в дом к альфе.

Ну, собственно, вот он и пришел.

Аку блаженно лыбился, потирая болящий глаз и наблюдая, как вожделенный леопардик расставляет по полкам свои пожитки, стряхивая с них, стоявшую глиняную посуду и нехитрую утварь.

ficbook.net