У меня больше года анорексия

Нет анорексии: Анджелина Джоли не отказывает себе в выпечке после откровенного интервью о разводе с Брэдом Питтом

Несмотря на то что Анджелину Джоли нередко обвиняют в излишней худобе, даже анорексии, сама актриса, кажется, своим телом вполне довольна. Тем более, она не истязает себя строгими диетами, что доказала на днях, появившись перед объективами папарацци во время поедания кренделька внушительного размера.

Джоли была замечена фотографами в Нью-Йорке — аккурат после того, как свет увидело ее откровенное интервью для журнала People. В нем она рассказала о разводе с Брэдом Питтом и о том, как стала прилежной матерью.

Анджелина Джоли в Нью-Йорке Анджелина Джоли в Нью-Йорке

У меня были свои взлеты и падения. Но мне кажется, что я стала сильнее. Все мы порой переживаем трудные времена, но как мать я несу ответственность прежде всего перед своими детьми. Они сейчас переживают годы становления личности, поэтому все остальное, кроме них, для меня на втором месте,

— рассказала Джоли, отметив, что развод дался ей «очень и очень тяжело». Анджелина добавила, что вся ее жизнь сейчас вращается вокруг детей, поскольку после ухода Питта им нужна ее поддержка:

Все крутится вокруг детей. Я не работала больше года, потому что нужна была дома. Я просто поставила все на паузу и действительно сидела и разговаривала с ними.

Посмотреть всю галерею Анджелина Джоли с детьми на фестивале в Торонто, 2017 год

Брэд Питт и Анджелина Джоли, 2012 год

Джоли призналась, что немало времени ушло у нее на то, чтобы понять — стоит ли им с детьми переезжать в новый дом или продолжить жить в особняке, который они приобрели с Питтом:

На протяжении нескольких месяцев я думала, должны ли мы переехать. Я решила, что всегда должно быть другое прибежище, другой дом.

В финале интервью она призналась, что ей безразлично осуждение со стороны общества:

Я никогда не рассчитывала быть тем человеком, которого все понимают и который всем нравится. Это нормально. Я знаю, кто я на самом деле, и мои дети теперь это тоже знают.

Анджелина Джоли на обложке People

ru.hellomagazine.com

Анорексия у взрослых: из неё нельзя вырасти

У взрослых с анорексией часто имеются характерные особенности, из-за которых они оказываются в ловушке деструктивных отношений с пищей. Однако те же самые особенности могут помочь им справиться с болезнью.

Хизер Пурдин уже испробовала всё, но безрезультатно. Ей было 33, более 20 лет она страдала нервной анорексией и весила, как маленький ребёнок. Социальный работник, наблюдавший за её состоянием, был так расстроен, что от безнадёжности предложил ей лечь в хоспис, чтобы прожить остаток дней в относительном комфорте. Но впервые за многие годы Хизер была уверена, как никогда: она хочет жить.

Лечение анорексии (заболевания, при котором человек морит себя голодом и не может поддерживать адекватный вес) для обывателя кажется очень простым: ешь себе и набирай вес. Хизер и миллионы страдающих расстройствами пищевого поведения слышали это бесчисленное количество раз. К сожалению, всё не так просто. Хизер уже много раз ложилась в больницу из-за низкого веса, нарушения баланса электролитов из-за голодания или искусственно вызываемой рвоты, или мыслей о самоубийстве. В больнице она набирала вес, но как только её выписывали, она тут же возвращалась к старым привычкам и снова худела. Так более 20 лет она топталась на одном месте – безнадёжная, неизлечимая.

Анорексия уносит жизни каждого пятого больного – либо в результате прямых последствий голодания, либо от самоубийства. Поэтому анорексия считается самым опасным заболеванием из всех психических расстройств. Хотя исследователи сильно продвинулись в изучении биологических причин расстройств пищевого поведения и лечения у подростков, эффективных способов лечения взрослых больных пока не найдено.

Однако недавно в Огайо запустили пятидневную экспериментальную программу, призванную помочь взрослым с анорексией. Отличие этой программы состоит в том, что она составлена с использованием результатов новейших исследований в области нейробиологии. Поскольку исследования подтверждают, что большинству больных приходится в одиночку бороться со своими нездоровыми привычками, пациентов попросили пригласить до четырёх человек для участия в программе в качестве группы поддержки. Хизер пригласила отца и сестру и начала собирать деньги на поездку в Огайо.

«Мне нужно, чтобы это сработало, – сказала она. – У меня нет других вариантов».

Лечение анорексии в прошлом

Еще в 1970-х годах анорексию в клинической практике считали чем-то из ряда вон выходящим – врачи сталкивались с ней редко и не знали, как её лечить. Когда к психологу Лоре Хилл ( Laura Hill ) впервые пришла пациентка с анорексией (дело было в 1979 году), она понятия не имела, что такая болезнь существует: «На естественно-научном факультете работал её отец, и мне пришлось спросить у него, что такое анорексия, — вспоминает Хилл. – Он сказал, что дочь не может набрать вес и боится еды».

Про анорексию стало известно всему миру лишь в 1983 году, когда умерла певица Карен Карпентер.

Карен умерла от сердечной недостаточности, вызванной нервной анорексией. СМИ отреагировали шквалом сюжетов о девочках-подростах, которые «умирали от желания быть худыми». В этих сюжетах говорилось не только о стремлении здоровых и привлекательных девушек морить себя голодом, но и о семейной дисфункции, которая, по мнению психологов, лежала в основе такого расстройства. Родителям стали внушать, что нельзя вести себя с детьми, как полиция, и что анорексия – это поиск контроля, только не там, где нужно. Если родители позволят детям строить свою жизнь самостоятельно, анорексия отступит.

Психиатр Уолтер Кэй ( Walter Kaye ) усомнился в справедливости этих утверждений. В начале 1980-ых его попросили помочь завершить исследование для Национальных институтов здравоохранения США (National Institutes of Health), несмотря на то, что раньше ему не доводилось изучать расстройства пищевого поведения. Беседуя с участниками исследования, он заметил кое-что необычное.

«Меня буквально поразило, насколько похожими были симптомы», – сказал он. Поскольку пациенты обладали схожим темпераментом и демонстрировали схожие симптомы, учёный предположил, что причиной анорексии могло быть что-то в их биологии, и решил выяснить, что.

В те годы медицинское сообщество считало, что анорексия – это сознательное решение капризной девчонки – эгоистичной, тщеславной, упрямой. Раз она захотела заболеть, ей просто нужно захотеть выздороветь. Ей нужно было стать полностью сформировавшейся личностью, отделившейся от семьи, и любой ценой восстать против худобы как культурного идеала.

Однако исследование Кэй и его коллег развенчало эти мифы (в том числе и о том, что анорексией болеют только девушки) и полностью изменило наши представления об этой болезни. Лоре Хилл, психологу, пришлось полностью пересмотреть свой подход: «Мне уже много раз хотелось позвонить моим бывшим пациентам и извиниться за то, что я так сильно заблуждалась», – признаётся она.

Хилл начала записывать свои мысли и предположения о том, что могло вызывать анорексию, что думали на этот счёт её пациенты, какие методы срабатывали, а какие нет. Спустя несколько лет, она поступила в аспирантуру, чтобы более эффективно помогать пациентам. Но даже став учёным, автором исследовательских статей, не одно десятилетие проработав в области лечения расстройств пищевого поведения и будучи в авангарде научной мысли, она осознала, что новые и современные методы не помогали взрослым с анорексией. И она была не единственной. Многие специалисты, работающие в области расстройств пищевого поведения, отмечают, что результаты лечения взрослых с анорексией по-прежнему оставляют желать лучшего. Полностью выздоравливает менее половины пациентов, состояние трети больных несколько улучшается, остальные остаются хронически больными.

«Они болеют по много лет, у них постоянно случаются рецидивы, и риск смерти среди таких больных очень велик, – говорит Кэй. – Мы все понимаем, что это серьёзное и смертельно опасное расстройство, и мы не знаем эффективных подходов и недостаточно хорошо понимаем, каковы причины этого заболевания».

Семейная психотерапия в лечении анорексии

В 1980-х в лондонской больнице Модсли ( Maudsley Hospital ) был разработан инновационный метод лечения подростков, больных анорексией, который значительно улучшил исход лечения – семейная психотерапия. При семейной психотерапии родители временно берут на себя ответственность за питание и физическую активность своего ребёнка, отдавая приоритет нормализации веса и пищевых привычек. По данным исследования 2010 года, через год после начала лечения около половины подростков, которые проходили семейную психотерапию, соответствовали критериям полного излечения, тогда как при стандартном лечении полностью выздоравливали лишь 23% пациентов.

При лечении взрослых с анорексией таких успехов пока не удавалось достичь даже отдалённо – сложно сказать, почему. Специалист по лечению анорексии Анджела Гарда считает, что, вероятно, взрослые просто дольше болели: «Чем дольше у вас анорексия, тем больше физиологических изменений в мозге и в теле она провоцирует, и эти изменения запускают самоподдерживающийся цикл. Вы что-то делаете сегодня потому, что делали это вчера, а уже не потому, что в 15 лет вы сели на диету Аткинса или расстались со своим парнем и решили похудеть. Это всё уже неважно».

Многие люди с анорексией просто не осознают, что они по-настоящему больны. Обычно родители сами отводят детей к врачу, но как только ребёнку исполняется 18, у них уже нет таких полномочий. Кроме того, взрослые пациенты могут прекратить лечение, если им становится слишком трудно, а это случает довольно часто. Долговременное, хроническое расстройство пищевого поведения часто приводит к отчуждению от друзей и семьи – тех самых людей, чья поддержка необходима пациенту на протяжение всего процесса лечения.

Врачи, как и пациенты, мечтают о более эффективном методе, который поможет решить проблемы с питанием и весом и оставаться здоровыми. «Если у человека анорексия и он лег в больницу, ему там приносят еду на подносе, но как только вес вырос, его выписывают, и предполагается, что он должен уметь питаться в ресторане, в кафе, где-то с людьми, хотя он уже лет десять ни с кем не ел», – говорит Гарда.

Нейробиологический подход к лечению анорексии

Однажды тёплым весенним днём в 2006 году Лора Хилл подстригала газон и вдруг остановилась. В то утро она читала статью Уолтера Кэй о нейробиологических аспектах анорексии и знала, что учёный и его коллега Стефани Кнатц ( Stephanie Knatz ) начали использовать нейробиологию для разработки новых методов лечения подростков. Хилл подумала, что можно сделать что-то подобное для взрослых пациентов. Она побежала в дом, схватила блокнот и карандаш и набросала несколько идей, а затем вернулась к своему прежнему занятию. Траву Хилл достригла только к вечеру, зато теперь у неё был не только аккуратный газон, но и наброски нового метода лечения анорексии у взрослых, который будет опираться на сильные стороны пациентов и компенсировать их слабости.

Она продолжила работу над новым методом, опрашивая своих пациентов в «Центре сбалансированной жизни» в Огайо ( Center for Balanced Living ) о том, что им помогало. Через несколько лет она объединила усилия с Кэй и Кнатц. Их программа интенсивной семейной психотерапии для подростков имела огромный успех. Вместо приёмов раз в неделю, которых может быть недостаточно, и вместо изоляции от семьи в неестественных условиях исследователи попросили родных пациентов оставаться с ними на протяжении всей программы. Несколько молодых взрослых, живущих с родителями или пользующихся их поддержкой, также приняли участие в программе, и это навело учёных на мысль, что такой метод лечения можем сработать и со взрослыми пациентами.

В 2013 году Хилл, Кнатц и Кэй подали заявку на грант Национальной ассоциации расстройств пищевого поведения для финансирования пилотного исследования своей программы. Все аспекты программы основаны на знаниях учёных о том, что происходит в мозге больного анорексией, при этом их цель – не только помочь лечению, но и облегчить чувства вины и стыда, которые испытывают больные и их родные. Участие родных и близких больного – важная часть лечения: это команда, которая совместными усилиями борется с расстройством. Ответственность за выздоровление по-прежнему принадлежит пациенту, однако некоторые аспекты можно при необходимости передать под контроль близких.

История одной анорексии

Декабрь 2015 года. Хизер Пурдин сидела и теребила свои волосы, она всегда так делает, когда нервничает. Её записали на пятидневную программу лечения анорексии у взрослых, она ждала прием. Индекс массы тела Хизер был очень низким, мышцы растаяли, остались лишь кости и жилы. Широкая рубашка и шарф не скрывали тяжёлой болезни. Но Хизер ехала не в больницу и не в хоспис. Вместе с отцом, сестрой и лучшей подругой она направлялась в «Центр сбалансированной жизни», чтобы принять участие в пилотной программе NEW FED — TR . И несмотря на все свои страхи, она широко улыбалась.

Кабинет медицинского центра был похож на обычную кухню. Вдоль стены – длинные серые шкафчики с рабочей поверхностью, островной стол; в кабинете была большая плита, раковина и холодильник. Бо Барли, высокий и худой юноша 20-ти лет со светлыми крашеными волосами и двухдневной бородкой готовил на завтрак омлет, его родители тоже что-то готовили. У Бо шёл второй день программы.

«Так, клиенты, покажитесь своей группе поддержки, пусть посмотрят, достаточно ли у вас еды», – объявляет диетолог Соня Штотц ( Sonja Stotz ). Она остановилась неподалёку и слушала, как Бо показывает родителям свой завтрак, состоящий из омлета, тостов, сливочного масла, молока и фруктов.

В детстве Бо страдал обсессивно-компульсивным расстройством, он определённым образом выключал свет и не наступал на трещины в тротуаре. Каждый раз при звуках сирены он звонил матери, потому что ему казалось, что он мог ошибиться, совершая один из своих ритуалов, и это спровоцировало ДТП.

Он всегда был спортивным, в школе занимался бегом по пересечённой местности; его анорексия началась с желания стать более хорошим бегуном. Он стал пробегать всё больше, с каждым днём увеличивая время тренировок, и стал тренироваться круглый год. Любимый спорт стал нездоровой необходимостью. В конце концов, чрезмерные тренировки сказались на здоровье: у Бо случился стрессовый перелом. Когда в больнице ему делали снимок сломанной ноги, он думал только о том, что придётся есть поменьше, чтобы к следующему сезону быть в форме. Из больницы он ехал в инвалидном кресле. Толкая кресло, мать спросила его, что приготовить на ужин. «Какой-нибудь салат», – ответил Бо.

С этого момента юноша всё сильнее беспокоился о «здоровом» питании и мечтал вернуться к бегу. Сначала его вес не менялся. Но как только он снова начал фанатично бегать, вес резко упал. Летом перед началом занятий в университете он прошёл свою первую официальную программу лечения в «Центре сбалансированной жизни»: днём он посещал групповую терапию, ел в медицинском центре, а вечером возвращался домой. Состояние его улучшилось, однако на первом курсе университета болезнь вернулась. Следующим летом и осенью он пытался бороться со своим расстройством, но от компульсивной физической активности просто так не избавиться. Его мать позвонила в медицинский центр, чтобы узнать, нельзя ли сыну снова пройти лечение, и специалисты центра предложили новую программу. И вот теперь Бо показывал родителям, что приготовил себе на завтрак.

В программе используется план питания, где у каждого есть выбор из нескольких блюд и варианты «замены» из каждой пищевой группы для каждого приёма пищи и перекуса. Бо обсуждал эти варианты с матерью и рассказывал ей, как выбранные продукты вписываются в предписанный ему рацион. Штотц одобрила его выбор и перешла к следующей семье – всего на кухне их было четыре. Семья Бо села за стол, и когда все приступили к завтраку, Хилл и Штотц предложили поиграть в простые и весёлые игры, чтобы немного развлечь присутствующих и снизить беспокойство, которое их клиенты испытывают во время еды. Чем меньше они волнуются, тем больше вероятность, что они успешно съедят приготовленное, ведь пища – это их лекарство.

Во время утренних занятий Хилл кратко рассказала своим клиентам и их семьям о нейробиологических аспектах расстройств пищевого поведения. Как правило, расстройства пищевого поведения развиваются в подростковом возрасте. Неизвестно, какие именно обстоятельства играют роль спускового механизма в развитии расстройств пищевого поведения, однако почти всегда заболевание начинается с того, что человек перестаёт полностью удовлетворять свои энергетические потребности, и у него возникает состояние, которое учёные называют «отрицательный энергетический баланс»: организм сжигает больше калорий, чем получает. У одних расстройство пищевого поведение может быть вызвано диетой для похудения, у других – чрезмерной физической активностью, быстрым ростом, болезнью, стрессом, даже новыми брекетами. Большинству людей отрицательный энергетический баланс доставляет существенный дискомфорт. Именно поэтому люди на диете часто бывают импульсивными и раздражительными. Однако у тех, кто предрасположен к анорексии, дело обстоит по-другому: от голода они чувствуют себя лучше.

Работая с женщинами, которые излечились от анорексии, Кэй обнаружил у них невероятно высокий уровень нейромедиатора серотонина в цереброспинальной жидкости, омывающей мозг; по его мнению, вероятно, такой же высокий уровень серотонина был у них и до развития анорексии. Низкий уровень серотонина связан с депрессией, однако высокий уровень серотонина – это тоже плохо, поскольку он создаёт хроническую тревожность и раздражительность. Целых три четверти пациентов с анорексией до расстройства пищевого поведения страдали тревожным расстройством, чаще всего социофобией и обсессивно-компульсивным расстройством.

Организм синтезирует серотонин из триптофана – аминокислоты, получаемой с пищей. Если меньше есть, будет меньше триптофана, и, соответственно, серотонина. У людей с предрасположенностью к анорексии голод снижает тревожность и раздражительность, связанных с их повышенным уровнем серотонина. Проблема в том, что в ответ на это мозг увеличивает количество серотониновых рецепторов. Поскольку чувствительность возрастает, отрицательные эмоции возвращаются, и тогда человек начинает есть ещё меньше. Попытки наладить питание приводят к выбросу серотонина, сверхчувствительный мозг реагирует паникой, яростью и эмоциональной нестабильностью. И цикл начинается сначала.

«Лечиться от анорексии – всё равно, что учиться ходить по минному полю»

Хизер Пурдин и её группа поддержки убедились в этом воочию, когда Хилл попросила клиентов и поддерживающих их людей взять шерстяные нитки и связать клиенту руки. Команда Хизер быстро связала ей кисти и запястья перед лицом. Вот так и работает анорексия, сказала Хилл. Физическая несвобода Хизер олицетворяла её моральную несвободу. Чтобы помочь ей вернуться к нормальной жизни, поддерживающим её людям нужно было морально «завернуться» в её «кокон». Им было трудно, особенно когда Хилл спросила Хизер, что она собирается поменять в своём поведении. От бессилия и досады Хизер ударила связанными руками по столу.

«Это не работает, – всхлипнула она. – Я не могу измениться».

И она безутешно разрыдалась. Но сдвиг произошёл.

«Я поняла, что я не совсем сумасшедшая, – сказала впоследствии Хизер. – Это было такое облегчение. Это не сон, я ничего не выдумываю и я не полная неудачница».

Лечиться от анорексии – всё равно, что учиться ходить по минному полю, считает Хилл. «Мины» могут убить, они могут свести лечение на нет. Одна из самых больших трудностей для людей с анорексией – принимать решения. Одна из участниц программы призналась, что может часами стоять перед холодильником и думать, что съесть на обед. Часто она в отчаянии закрывает холодильник и просто ничего не ест.

У людей с расстройствами пищевого поведения есть много поразительных качеств. Цель программы – поставить эти качества на службу их носителю, насколько это возможно, и передать группе поддержки те функции мозга, которые у больного нарушены. Каждая семья сама определила все детали и подробности в «договоре о поддержке во время лечения». Если больной пропускает приёмы пищи и перекусы или не набирает вес, это влечёт за собой последствия, которые также оговариваются заранее, например, уход из университета или более частое питание в кругу семьи.

«Для людей с анорексией это полезно, потому что они любят правила, дисциплину, они не любят неизвестность, так что они отлично знают, что будет, если они не будут есть и набирать вес. По нашим данным, такой подход может помочь им», – говорит Кэй.

Черты характера, увеличивающие риск РПП

В исследовании 2003 года учёные выявили черты характера, увеличивающие риск развития расстройства пищевого поведения: перфекционизм, отсутствие гибкости, необходимость следовать правилам, чрезмерные сомнения и осторожность, стремление к порядку и симметрии. В других исследованиях также была обнаружена связь анорексии с тревожностью и перфекционизмом. Взрослые с анорексией зацикливаются на деталях и не могут подняться над ситуацией, чтобы посмотреть на неё шире, поэтому им бывает сложно принимать решения. Им также трудно переключаться с одной задачи на другую.

По словам Хилл, долгое время специалисты в области расстройств пищевого поведения принимали эти черты характера за слабости и недостатки, хотя это не так. Например, для успешного исследователя скрупулёзность и внимание к деталям – это практически необходимость. Поскольку больные анорексией «добиваются успеха» в расстройстве пищевого поведения при помощи правил и устойчивых сценариев, они могут научиться использовать их для выздоровления. Звучит не слишком сложно, но для тех, кто страдает анорексией, как Хизер и Бо, это очень большой шаг.

«Дрессируйте своих тараканов», – весело острит Хизер.

У здорового человека то, что он ест и в каких количествах, зависит от целого ряда факторов, включая то, насколько человек голоден, какая пища ему доступна и что ему нравится. У человека с анорексией всё иначе. Кэй исследовал мозг при помощи функциональной магнитно-резонансной томографии и обнаружил другие важные особенности. В отличие от большинства людей, чей мозг активно реагирует на поощрения, например, на сладости, люди с анорексией намного активнее реагируют на наказания (когда у них забирают что-то приятное), чем на поощрения.

Другие учёные обнаружили, что мозг женщин, излечившихся от анорексии, гораздо слабее реагировал на сладкую воду, чем мозг здоровых женщин, а когда они испытывали голод, сладости казались им менее привлекательными. По мнению Кэй, такие результаты могут объяснять, почему больные продолжают голодать в условиях изобилия пищи: ведь для человека с анорексией пища не является поощрением, мотивация к питанию у них слабее. Исследования также показывают, что больные больше беспокоятся о возможном вреде в будущем, чем о потребностях в настоящем.

«Одна из причин, по которым люди с анорексией способны морить себя голодом, заключается в том, что те участки мозга, которые должны отвечать за мотивацию и вознаграждение, просто не активируются», – говорит Кэй.

Хилл включила аудиозапись, на которой одна из её бывших пациенток озвучивала мысли человека с анорексией, которые мучают его во время – бесконечный поток из «я не могу это съесть». «Я растолстею». «Я уродина». «Я отвратительна». «Я слабая». «Я себя ненавижу». «Я не могу этого сделать». «Я жалкая, просто жалкая, слабовольная свинья». И так больше десяти минут.

Многие родители пришли в программу, испытывая бессилие и злобу от того, что их ребёнок отказывается от еды. Когда они прослушали запись и поняли, какие мысли мучают их детей, их злость исчезла.

Недельная программа изменила жизнь Хизер: «Впервые в жизни нашлись люди, которые понимают то, что я всё это время пыталась сказать: у меня биологически обусловленное расстройство, – сказала она. – Они работали не против меня, а со мной».

К декабрю 2015 года в программе приняли участие почти 25 семей, работа продолжается с новыми группами. По словам Хилл, отзывы всегда положительные, даже от пациентов с анорексией – это редкость для программы, в которой человеку приходится лицом к лицу сталкиваться со своими глубинными страхами по шесть раз в день – три крупных приёма пищи и три перекуса. Пока рано говорить о том, может ли новая программа эффективно помочь больным анорексией, но именно с ней Хизер впервые поверила, что способна исцелиться.

Об авторе: Кэрри Арнольд ( Carrie Arnold ) – независимый журналист, она освещает вопросы науки, здоровья и различные жизненные проблемы. Более 10 лет страдала анорексией, пока, наконец, не поняла суть своей болезни. Это помогло ей начать путь к выздоровлению.

Перевод — Марина Нестругина, Центр Интуитивного питания IntuEat ©

intueat.ru

Минус 30 килограммов за год в 16 лет. Откровенная история о подростковой анорексии

38 килограммов при росте 177 сантиметров — такое экстремальное похудение для Анастасии Марченко не прошло бесследно. У нее пропали месячные, организм перестал вырабатывать тепло. Чтобы справиться с болезнью, девушке даже пришлось лечь в психиатрическую клинику. 19-летняя минчанка рассказала Ребенок.BY, что толкает девушек к анорексии, а специалист объяснила, как родителям вовремя заметить зацикленность на фигуре у подростка.

Анастасия до болезни и сейчас

— Мне было 16 лет, я училась в 11 классе и с нетерпением ждала выпускной бал. И, конечно же, мне хотелось быть на нем самой красивой и самой стройной девушкой.

Также в это время у меня была усиленная подготовка к экзаменам, постоянные стрессы и нервы, которые поспособствовали еще более ускоренному снижению веса. Изначально мне мешали только 5 килограммов. Но я самый настоящий перфекционист. Мне хотелось быть лучше всех, поэтому меня и затянуло.

Долгое время я даже не взвешивалась, но когда встала на весы, было уже минус 10 килограммов! Изначальный мой вес – 68 при росте 177 сантиметров, и тут за пару месяцев такой результат.

«Мне стали делать комплименты”

Первый месяц мне, конечно, очень хотелось есть, но потом еда перестала для меня существовать. Продукты на столе превратились для меня в керамический чайник, который за еду не воспринимаешь.

Мне стали делать комплименты. Окружающие замечали мою новую фигуру и говорили, что всё очень красиво и мне к лицу. Это меня подстегивало еще больше.

Папа тоже изначально хвалил, отмечал мою большую силу воли. Но потом, когда дома за семейным ужином я стала отказываться от еды, мама первая забила тревогу. Как она переживала!

Родители забивали холодильник моими любимыми продуктами, лишь бы я хоть что-нибудь съела. И я начала врать родителям. Когда они меня звали на ужин, я всегда говорила, что уже поела либо не хочу. Конечно, мама плакала и умоляла поесть. Но я была тверда в своем решении, и на меня никто не мог повлиять.

Более 5 тысяч прыжков на скакалке в день

Я считала калории везде, в любом продукте, да и до сих пор помню все эти цифры. Я могла часами ходить по магазину и подробно высчитывать на всех упаковках энергетическую ценность.

И если я съедала на один капустный лист больше, чем нужно, я тут же его отрабатывала физическими упражнениями. Чаще всего это были прыжки на скакалке. Более 5000 прыжков в день!

В моем рационе были тушеные на воде пресные овощи и обезжиренные молочные продукты. Я до сих пор терпеть не могу цветную капусту! Иногда могла позволить совсем маленький кусочек рыбки и немного фруктов. Главное — всегда были очень маленькие порции и бесконечные упражнения.

Да и вообще, почти после каждого приема пищи я бежала смотреть на себя зеркало, не отложилось ли что-нибудь на моих боках, не вырос ли живот и не увеличились ли ягодицы. А именно такое поведение — это первый признак нервной анорексии.

Источник фото: архив героини

«Я жила не для того, чтобы жить, а для того, чтобы не есть»

Вся моя жизнь и все мои мысли стали крутиться вокруг еды. Я жила не для того, чтобы жить, а для того, чтобы не есть. Я всегда была без настроения, всем грубила и впала в депрессию.

На тот момент меня радовало только одно: размер xxs в примерочной магазина. В тоже время, смотря на себя в зеркало, я не видела изменений в своем теле.

rebenok.by